Еж рыскал по лесу, искал пищи. Все заросли осмотрел, все кусты обшарил, но ничего не нашел: погода была ненастная, все букашки да козявки по домам попрятались, ждали, когда дождь пройдет.
Загрустил ежик от голода, живот у бедняги подвело. Вдруг видит - идет по дороге жук, веселый такой жук. Идет приплясывая и даже песенку напевает. Ежик его цап лапой.
- Полегче, приятель! - рассердился жук. - Не узнал, что ли? Чего пристал?
- Как это «чего»? Съесть тебя хочу - только и всего.
- Ой, миленький, не съедай - я ведь еще молодой, не вырос как следует, - заплакал жук.
- Не беда, - успокоил его ежик. - И так сойдешь!
Не помогли жуку ни мольбы, ни слезы: бесчувственный еж и слушать его не хотел. Видит жук - дело плохо, и решил схитрить. Вытер он свои слезы и сказал рассудительно:
- А ты знаешь, ежик, жуков сырыми не едят. Ты меня сперва поджарь, а то я очень невкусный.
Подумал еж и согласился: жук, наверное, лучше знает, какой он вкуснее. Только вот беда: огнива с собой нет, трута нет - значит, нужно к соседям бежать одалживаться, а это дело долгое. И сказал ежик жуку:
- Поджарил бы я тебя, да огня нет. Ну, не беда, не горюй: я не привередливый - могу тебя и сырым съесть.
Но жук не растерялся и посоветовал ежику:
- Пойдем на пастбище - там пастухи костры жгут.
- Не обманываешь? - спросил еж.
- Ну что ты! - обиделся жук.
- Ну что ж, сходим, - согласился еж.
И повел его жук на пастбище. Только пастбище это было заброшенное, и были на нем не костры, а одни черные пятна от погасших костров. Но глупый еж увидел эти пятна и решил, что все в порядке. Главное - достать сковородку, поставить ее на угольки, и жук прекрасно изжарится.
А жук обрадовался, что удалась его хитрость, и говорит ежу:
- Мы и без сковородки обойдемся. Ты вырой в золе ямку, я в нее заберусь, а ты сверху угольков насыплешь. А я подольше в ямке посижу, чтобы зажариться получше. Главное, не вынимай меня слишком рано, а то я не допекусь. И не держи меня в костре слишком долго, а то пересушишь. Недопеченный я очень противный, а перепеченный - еще противнее.
Послушался еж, вырыл в золе ямку, посадил в нее жука, насыпал сверху угольков и сидит рядом, считает:
- Раз, два, три, четыре...
До тысячи досчитал.
«Теперь, - думает, - пора вынимать жука. На славу небось испекся».
Но хитрый жук тоже не терял времени даром и, пока еж до тысячи считал, успел хорошенько в саже обкататься. Достал ежик жука, а тот весь черный-пречерный, совсем как уголь. Ежик даже ахнул от испуга:
- Ой, мамочки, - говорит, - ты же совсем сгорел!
- Еще бы не сгореть! - говорит жук. - Я же тебе кричал, что печет, что пора вынимать!
До того ежик расстроился, что не сказал ни слова. Бросил жука и убежал в лес голодный.
А жук от смеха за живот схватился. И так смеялся, что даже на спине кожа лопнула.
С тех пор и пошли такие жуки: все черные и с трещинкой на спине. Жукам это даже удобней: спинка у них раздвижная стала, а под раздвижной спинкой крылышки. Если кто нападет на них, раздвинут они спинку и улетят.
И ежи их больше не трогают - боятся, что пережаренные.
Обработка Аугуста Якобсона
Литература: Якубинская Э., Туркина Э. (сост.) Эстонские народные сказки. Ленинград: Художественная литература, 1965. - 292 c.
