Заяц все лето кормил хромую белку (ей перебил лапку озорной мальчишка). А когда белка поправилась, она, прощаясь с зайцем, сказала:
- Спасибо тебе, зайчик, спасибо! Смотри, никаких запасов на зиму себе не делай. Летом ты меня кормил, а уж зиму я тебя прокормлю.
Но с тех пор заяц белки не видел. Наступила зима. Последняя трава скрылась под снегом, и остались зайцу на обед только голые веточки да кора. В непогоду он часто голодал. Но когда он вспоминал о белке, ему становилось веселее.
- Стоит только мне ее найти, уж и заживу же я тогда!
И вот наконец-то заяц натолкнулся на белку. Она сидела на сучке у своего дупла.
- Здравствуй, подружка! - крикнул заяц. - Вот так удача! И как раз сегодня я ничего с утра не ел.
- Ну, ладно, ладно! Поставлю для дружка самоварчик, - сказала белка. - Вот только принес бы ты мне березовых полешек, я бы из них угольков нажгла.
- Принесу, принесу, хлопотунья, - сказал заяц и помчался.
А белочка-то схитрила. Ей стало жаль своих запасов, и она нарочно отослала зайца. Думает: «Когда-то он еще найдет березу, а я тем временем потихоньку перетащу свои запасы в другое дупло».
Но не успела она вдеть в иголку, нитку, чтобы починить мешок под орехи, а заяц уж тут как тут.
- Ну, получай березовые полешки, хлопотунья!
- Быстро же ты обернулся, - сказала белка.
- Да ведь березку-то найти нетрудно, - ответил заяц. - С опушки видно, как березнячок белеется.
«Это верно», подумала белка и давай хитрить дальше:
- На угольки-то ты мне, спасибо, принес, а разжечь-то мне нечем. Принес бы ты мне осиновых полешек, я бы из них спичек наделала.
- Принесу, принесу, хлопотунья, - сказал заяц и помчался.
А белка думает: «Ну, осинку-то сейчас, зимой, не скоро сыщешь».
Но не успела положить на мешок первую заплату, а заяц уж тут как тут.
- На, получай осиновые полешки, хлопотунья!
- Быстро же ты обернулся, - сказала белка.
- Да ведь осину-то нетрудно найти, -ответил заяц. - Осинник, как частокол, стоит. И все в нем осинки, как одна: пряменькие, тоненькие, серо-зеленые, а кора у них горькая.
«Это верно», подумала белка. И давай хитрить дальше:
- Самоварчик-то я поставлю, а как я стол накрою? Ведь стола-то у меня и нету. Принес бы ты мне, дружок, дубовых бревнышек, напилила бы я досочек и сделала бы дубовый стол.
- Принесу, принесу, хлопотунья, - сказал заяц и помчался.
А белка думает: «Ну, дуб-то ты сейчас, зимой, не скоро сыщешь».
Но не успела десятка орешков в мешок ссыпать, а заяц уж тут как тут.
- На, получай дубовые бревнышки, хлопотунья!
- Быстро же ты обернулся, - сказала белка.
- Да ведь дуб-то нетрудно найти, - ответил заяц. - Дуб такой толстый, да большой, да корявый, а на ветках у него всю зиму засохшие листья, как флаги, висят.
«Это верно», подумала белка. И давай хитрить дальше:
- Стол-то я сделаю, а вымыть мне его нечем. Принес бы ты мне липовой мочалки.
- Принесу, принесу, хлопотунья, - сказал заяц и помчался.
А белка думает: «Ну, липу-то ты сейчас, зимой, не скоро сыщешь».
Но не успела мешок с орехами перевязать, а заяц уж тут как тут.
- На, получай липовую мочалку, хлопотунья!
- Быстро же ты обернулся, - сказала белка.
- Да ведь липу-то нетрудно найти, - ответил заяц. - У нее каждая ветка посередке прогнулась, будто на ней медвежата сидели.
«Это верно», подумала белка. И давай хитрить дальше:
- Пировать-то мы с тобой попируем, но какой же это пир без музыки? Принес бы ты мне кленовых бревнышек. Сделала бы я балалаечку.
- Принесу, принесу, хлопотунья, - сказал заяц и помчался.
А белка думает: «Ну, клен-то ты сейчас, зимой, не скоро сыщешь».
Но не успела первый мешок с орехами на спину взвалить, а заяц уж тут как тут.
- Быстро же ты обернулся, - сказала белка.
- Да ведь клен-то нетрудно найти, - ответил заяц. - У него все ветки, все прутики сидят парочками, и каждая парочка наперекрест с другой. Нашел, нашел я и клен. Только и загоняла же ты меня, хлопотунья! Ух, как загоняла! Да только я не в обиде. Для такого праздника не жаль и постараться. Да и лапы у меня, не могу пожаловаться, большие и крепкие. Не чета твоим лапкам. Я, когда тебе летом лапку перевязывал, все удивлялся, как такие лапочки могут твои прыжки выдержать?
Тут белке стало стыдно. Вспомнила, как заяц за нею ухаживал, как все лето ей корм приносил самый ее любимый. И так стало белке стыдно, что она даже покраснела и опять из серенькой стала рыжей.
- Подожди немножко, зайчик, - сказала белка, а сама на зайца и не смотрит. - Подожди, я сейчас все приготовлю.
И тут она быстро сделала из осины спички, нажгла березовых углей, поставила самовар, сделала дубовый стол, вымыла его липовой мочалкой и наставила на него всякой всячины.
А когда они с зайцем немножко подкрепились, белка наладила кленовую балалайку. И такое у них пошло с зайцем веселье! То белка на балалайке играет, а заяц пляшет; то заяц играет, а белка пляшет. Весь мох вокруг дерева вытоптали, вот как веселились!
