Белка: пушистая хлопотунья

Те благостные дни в знаменитой уссурийской тайге были для меня счастливыми и незабываемыми. Погода стояла уже не жаркая, но еще не холодная, всякий гнус исчез, лес же буйно разукрасился многоцветьем печального осеннего увядания. И было поразительно много белок. Присядешь на пень или валежину и любуешься: одни сосредоточенно обследуют на макушках кедров ароматно-смолистые, еще не побуревшие шишки, со знанием дела выискивая созревшие; другие, подергивая опахалами хвостов, суетятся по красноватой коре стволов, отыскивая еще не занятые соплеменниками деревья; третьи шуршат лесной подстилкой, подбирая упавшие ночью "плоды" удивительного хлебного дерева этих лесов.

И почти каждая белка поразительно проворно возилась с шишкой, которая в ее лапках выглядела такой же большой, как тяжелый мешок картошки в руках человека... Только за силу нужно уважать эту пушистую хлопотунью. Однако и за нечто другое она заслуживает почтения. А многое о ее жизни нам до сих пор неведомо, хотя и считаем мы белку своей давней, до мелочей познанной подруженькой. Вот послушайте...

Обыкновенная белка (Sciurus vulgaris)

Сидел я этаким коряжистым изваянием в густой тени великанистого дерева, и одна белка, увлекшись своими хлопотами, неосторожно припрыгала к моим ногам почти в упор. Заметив, но еще не опознав во мне человека, она застыла, приподнявшись на задних лапках в беспокойстве, и прикипела к моим глазам внимательно и сосредоточенно... Была она залита ярким полуденным светом, и потому я видел звереныша в мельчайших подробностях. И хотя длилась эта мертвая сцена не больше минуты, я увидел так много и ярко, что светится то увиденное всю жизнь нетускнеюще.

А главное в этой как бы окаменевшей памяти не внешний вид зверька и не его красота, непохожесть на иное живое со всей планеты, а осмысленная внутренняя сущность. Широко разведенные по мордашке глазенки смотрели не просто живым "оптическим прибором", а излучали конкретные вопросы, коротенькие раздумья, а стало быть, и мысль. Пусть простую, определенно связанную с сиюминутной ситуацией, но все же мысль, этакую элементарную рассудочность. Мне даже захотелось спросить: так кто же ты - средоточие рефлексов и инстинктов или вместе с тем и мыслящее существо?.. Но не выдержали мои веки и дрогнули, и от моей белки остались лишь угасающие полоски шорохов.

Да, белку - пусть по ее внешности - знает едва ли не каждый по всему белу свету. Ее безошибочно узнает и ребенок. Да и как же иначе, если она вездесуща и многочисленна едва ли не во всех лесах?.. А ведь красива и оригинальна по поведению и образу жизни, и она же - популярный и ценный объект охотничьего промысла. Ее серебристо-серые шкурки с ценным мехом ласкают взгляд, а шубки из них пользуются неограниченным спросом. Их с удовольствием носят даже те, кто категорически не приемлет охоту.

И все же немного о том, что вроде бы всем хорошо известно - о знаменитом беличьем хвосте. Он ведь не просто очень пушист, но как бы расчесан от оси в стороны, и в по-перечном разрезе не круглый, как почти все считают, а сплющенный горизонтально. Когда белка сидит, хвост, как шалью, прикрывает нижнюю половину ее спины, затем широким опахалом плавно откидывается назад. Оригинально и красиво.

Длинный, широкий и легкий хвост способствует белке совершать большие и красивые прыжки с дерева на дерево. И в этом, пожалуй, его главное предназначение Наш милый зверек может устремиться с вершины высокого дерева прямиком на землю, "пролетев" до пятнадцати метров. Или на ветку соседнего, если она и шести-восьми метрах.. В прыжке белка великолепна и это великолепие обусловлено хвостом. Без него, по какой-то причине утраченного, хлопотунья далеко не так ловка. И не потому ли хвост - и гордость, и предмет неустанных забот нашей героини: она его содержит в идеально чистом состоянии и страсть как бережет от намокания. Неугомонная подвижность - характернейшая черта поведения белки. Движения ее стремительны и резки. Она настолько совершенно приспособлена к жизни на деревьях, что даже ловким и проворным хищным древолазам соболю и харзе далеко не всегда удается ее поймать. Когда она начинает от вас убегать по кронам, головокружительно прыгая с одной на другую, вы и резвым бегом не всегда за нею поспеете, если захотите ею налюбоваться.