Выдра - земноводный рыцарь

Я обогнул косу, вместе с рекой круто завернул вправо и неожиданно в каких-нибудь ста метрах увидел двух выдр. На снежно-белом фоне в потоке солнечного света хорошо виделись их темно-коричневые шубки. Стараясь шевелиться как можно меньше и незаметнее, я достал телеобъектив Телемар-22 , привинтил его, плавно взвел "Зенит". Оптика приблизила ко мне зверей, увеличив их в четыре раза, и я залюбовался ими.

Выдры играли. Их поведение только казалось беспечным. Рядом с крутым берегом чернела узкая полоса дымящейся полыньи, в которой они могли в случае опасности спрятаться.

Я знал о склонности выдр к играм. Зверьки эти очень осторожны, и умение веселиться, а по человеческим понятиям и дурачиться делало их особенно симпатичными.

Выдре с ее короткими ногами трудно в глубоком снегу, но эти довольно легко взбирались на крутой берег, ложились на брюхо и, высоко подняв голову, вытянув ноги вдоль тела, с радостным свистом скользили вниз, как на салазках. Один раз, другой, снова и снова. В том месте, где они скатывались, уже образовался утрамбованный желоб.

Только я подумал, долго ли еще выдры будут кататься, как они, словно услышав меня, плюхнулись в полынью. Теперь они играли в своей родной стихии. Плавали наперегонки, ныряли, выскакивали на заледенелый край полыньи и мчались по нему, смешно выгибая спину, волоча длинный и толстый хвост, поводя головой на змеиный манер и посвистывая то разбойно громко, то тихо и мелодично.

Казалось, выдры потеряли всякую осторожность. Но стоило мне сделать несколько тихих и плавных шагов, как они насторожились, вытянувшись в мою сторону, и тут же исчезли под водой.

В надежде, что выдры все-таки вернутся, я подошел к полынье поближе, замаскировался за корягой на берегу и стал ждать. Долго сидел, замерз, но так и не дождался.

Вспомнились две другие встречи с выдрами.

Однажды осенью, пробираясь вдоль Большой Уссурки, я издали заметил круги, кольцами разбегающиеся по плесу тихого протока. Подумал, что это утки, и стал осторожно подкрадываться. Я было уже приготовил ружье, как вдруг неожиданно услышал в стороне плеса громкий характерный свист. Приподнявшись, увидел на речной глади резвящихся выдр.

Их было три - взрослая и два выдренка. Семья. Они беспрестанно гонялись друг за другом, как бы играя в пятнашки, ныряли, кувыркались, на мгновение исчезали под водой. Но и когда веселая семья оказывалась под водой, по волнам на ее поверхности было видно, что и там звери резвились.

Я наблюдал за выдрами всего несколько минут. Мать семейства неожиданно вынырнула почти рядом со мной. Я застыл. Она уставилась на меня своими красивыми, умными глазами, пошевелила усами, зафыркала. Я не выдержал и улыбнулся. Выдра тотчас подала тревожный сигнал, и все стихло. Лишь легкие волны побежали к берегу...

Как-то летним днем я сидел на обрывистом берегу морского залива, отдыхая от трудного перехода. Погода была тихой и солнечной, а море - блестящим и ласковым. Волны скорее не бились о крутой берег, а ласкали его камни да осторожно колыхали водоросли. В глубокой прозрачной воде хорошо были видны суетливые стайки рыб, разноцветные зонты ленивых медуз, одинокая нерпа, увлекшаяся рыбалкой.

Вдруг из-за мыса живыми торпедами выскочили две выдры - большая и поменьше. Наверное, мать с подростком. Это были живые сгустки энергии, красоты и грации. Стремительные и ловкие. Плаванье их было виртуозным: извиваясь всем телом, они летали вверх-вниз, вправо-влево. То вдруг начинали как бы вбуравливаться в водную толщу, плотно прижав лапы к телу, то превращались в маленьких дельфинов, копируя манеру их плавания. Наслаждаясь своим мастерством, выдры вдруг начинали, вытянувшись в струну, бешено вертеться вокруг продольной оси, покрываясь серебристыми пузырьками воздуха, потом врезались в рыбьи стайки, разбивая их, или застывали в неподвижности, распластавшись, как бы повиснув в воде.

Вырвавшись на водную гладь, они засвистели разбойно, пугая чаек, и исчезли за тем же мысом.