Белый медведь. Хозяин Арктики

Все это время белая медведица почти не сталкивалась со своими сородичами. Только изредка замечала их вдалеке: они кочевали с места на место, тоже не испытывая ни малейшего желания пообщаться.

По латыни белый медведь называется Ursus maritimus - медведь морской. Вообще-то, все косолапые прекрасно плавают, но белый среди них - настоящий чемпион. Его встречали плывущим в открытом море за сотню миль от ближайшей суши или льдин. Ныряет он тоже неплохо. Под водой держит глаза открытыми, а ноздри и ушные раковины сжимает.

Впрочем, не только выдающиеся способности в плавании заставили назвать морским все-таки сухопутное животное. Дело в том, что суша вообще мало его привлекает, почти вся жизнь арктического пилигрима проходит среди дрейфующих льдин. Он добирается даже до Северного полюса, причем заядлыми полярниками становятся не только сильные одинокие самцы, но и мамаши с медвежатами.

...Она скорее почувствовала, чем заметила преследование: за ней шел медведь. Он был едва ли не в два раза больше, с желтоватой шерстью, держался на некотором расстоянии, не приближаясь, но и не отставая. Такое настойчивое преследование ее не испугало, а скорее - заинтриговало. Когда же обнаружила, что к первому сопровождающему присоединился второй, ростом чуть меньше, то уже не смогла сдержать жгучего любопытства и остановилась, поджидая ухажеров.

Они приближались, стараясь не замечать друг друга, но в то же время настороженно косясь один на другого. Тот, что появился первым, наконец не выдержал и сдержанно рыкнул. Как по команде, соперники сели на задние лапы, повернули друг к другу морды и глухо заворчали. Назревал серьезный разговор. Но он не состоялся.

Пока женихи выясняли, кто более достоин лапы арктической красавицы, та сделала выбор сама, в пользу того, кто моложе. Сев рядом с ним, она поддержала его глухим рычанием. Соперник напоследок рыкнул, опустился на четыре лапы и неспешно, сохраняя достоинство, удалился.

Он и она, оставшись вдвоем, внимательно посмотрели друг на друга и с шумом втянули воздух черными ноздрями. Прошло несколько минут. Пауза затягивалась. Наконец влюбленные рискнули сблизиться голова к голове - для более тесного знакомства. Они провели вместе несколько счастливых недель и разошлись в разные стороны, чтобы никогда больше не встретиться в бескрайних заполярных далях.

Все лето и осень прошли в непрерывных кочевьях и охоте на тюленей. Несколько раз встречались моржи, но они ее совершенно не интересовали: слишком крупны, не справиться. Да и тюленей хватало. Не жадничала, оставляла еду своим спутникам - песцам, чайкам.

Под кожей накопился уже основательный слой жира, пора было подумать об отдыхе. Она чувствовала, что эта зима будет отличаться от предыдущей, когда приходилось постоянно кочевать с места на место, лишь ненадолго, во время сильных вьюг, погружаясь в спасительный сон.

По льдам, по открытой воде медведица добралась до небольшого острова, затерянного среди арктических просторов. Здесь нашла подходящую скалу. Снег за ней был достаточно глубок, чтобы вырыть в нем нору, а сама скала надежно закрывала от ветра, который, не будь ее, быстро разметал бы весь снежный покров.

Она начала рыть туннель, но скоро натолкнулась на гранитное основание скалы. Другая попытка тоже оказалась неудачной, хотя ход прошел далеко от камня. Что-то зверя насторожило в этом месте - жилище снова осталось незавершенным. Только в третий раз дело увенчалось успехом.

В конце снежного туннеля зимовщица соорудила уютную комнатку, немного больше, чем она сама. Покрутившись в спаленке, как следует умяла снег под собой, а заодно утрамбовала боковые стенки. На этом приготовления к долгой зимовке закончились. Постепенно она погружалась в сон, на этот раз сладко-безмятежный. А наверху уже бушевали метели, наметая все больше снега на крышу ее теплой уютной квартиры.

В самую середину лютой полярной зимы, в ледяной берлоге, под всполохами Северного Сияния, родились два медвежонка. Были они совсем беспомощными: чуть-чуть покрытые шерсткой, слепые, глухие. Мать, свернувшись калачиком, посапывала в полудреме, согревая их своим дыханием и теплом. Долгие месяцы малыши не видели света, копошась в темноте снежной пещеры, питаясь только материнским молоком...

Но вот снова пришла весна. Солнечные лучи пробились даже через толщу снега, слежавшегося над медвежьей берлогой. В ней заметно посветлело. Настала пора выводить изрядно подросшее потомство наружу. Мамаша пробила отверстие и первой высунула морду. Ее черный нос шевелился, жадно впитывая в себя свежие запахи, говорившие о том, что весна пришла и в эти широты. За спиной ее нетерпеливо копошились беспокойные детишки, проталкивались   к   выходу,   спеша поскорее увидеть мир, в котором им предстояло жить.

Первый выход семейства не затянулся: уже через несколько минут медвежата тряслись от холода, и мать поскорее увела их с мороза в укрытие. Но с каждым днем прогулки становились все продолжительней, семья надолго покидала берлогу. Малыши уже не дрожали, не спешили вернуться обратно в дом, наоборот, матери приходилось изрядно потрудиться, чтобы загнать их туда. Наконец настал день, когда они покинули свое зимнее убежище навсегда.

Наступила долгая пора странствий, которая будет длиться всю жизнь. Первые два года медвежата проведут рядом с матерью: многому предстоит им еще научиться. Арктика холодна и сурова, но для них она - родной дом.

Источник: Владимир Стрелков, Журнал "Любимец" 2000 - 1