Злой голой осенью вот уж плохо стало жить лесному зверью!
Плачет заяц в кустах:
- Холодно мне, заиньке, страшно мне, беленькому! Все кусты облетели, вся трава полегла, - негде мне от злых глаз схорониться. Надел шубку беленькую, а земля черным-черна, - всяк меня видит издалека, всяк меня гонит-ловит. Пропала моя головушка!
Косач-тетерев с берёзы бормочет:
- Боюсь понизу бродить, боюсь ягоду клевать. На верховище сижу, кругом гляжу, одни серёжки клюю. Ветром меня на ветках качает, дождём меня мочит, - сидеть нет мочи!
Медведь ворчит:
- Вовсе в лесу жрать нечего стало, - хоть к людям иди, коров дави. Давно бы спать завалился, да земля гола, берлога кругом видна, - сейчас охотники найдут, сонного убьют.
Сговорились заяц, косач и медведь, послали синицу за дедом Морозом.
- Приходи к нам, дед Мороз, приноси нам, дед Мороз, приноси нам, дед Мороз, зиму.
Дед Мороз покряхтел, покряхтел, пришёл - мешок снегу па лес высыпал.
Стало кругом бело да ровно.
Медведь сказал:
- Вот и ладно. Спасибо тебе, дед Мороз!
Залез под кучу валежника. Кучу снегом запорошило, и не видать, что там берлога.
Заяц сказал с оговорочной:
- Спасибо тебе, дедушка Мороз! Теперь не видно меня, беленького. Хороша твоя пороша, да вот тёплая: снег-то мягкий, пушной. Следишки мои на нём всем видны. Где ни ляжешь отдохнуть, сейчас кто-нибудь найдет.
А косач - тот даже «спасибо» не сказал.
- Какая это, - бормочет, - зима, когда снегу курице по колено, когда не прикрыл снег и лежачего полена! Зима наспех - курам на смех. Ни снегу, ни мороза. Что ж мне - так всю зиму и болтаться на берёзе?
Пожалел его дед Мороз, давай снег на лес большими мешками валить да примораживать, чтобы крупитчатый был.
Косач сказал:
- Вот это дело! - да бух с берёзы в снег.
Там и ночевал: в норке-то тепло и не видно.
Заяц сказал:
- Дедка Мороз, а со мной-то что ж ты делаешь! Легко ли мне по эдакому снегу бегать? Ведь по уши в него проваливаюсь! А тропой пойдёшь - тут тебе и лиса встретишь, тут тебе и капканы наставлены. Ты меня, заиньку, пожалей: чтобы сверху снег корочкой был.
А медведь - тот ничего не сказал, - спал.
Пожалел дед Мороз зайца. Стал днём снег растоплять, побежали под валежник струечки. А ночью сырой-то снег сверху давай мостить - примораживать. Сделал наст - крепкую ледяную корку.
Заяц сказал:
- Вот тебе спасибочко-то, дедушка Мороз! Теперь всё ладно. По насту бегу - не проваливаюсь. Даже и следишек моих на нём не видать.
Косач сказал:
- Да ты что, рехнулся, дед? Я с вечера в мокрый-то снег бухнусь, поглубже закопаюсь, н утром хоть башку себе разбей: ледяная крыша над головой!
А медведь как выскочит из берлоги, как рявкнет:
- Эй, ты, старик! Что снег топишь, струйки пускаешь! Все штаны мне подмочил!
Шарахнулся от него дед Мороз.
- А ну вас! - говорит. - Привереды! Кому чего! На всех не угодишь. Я лучше восвояси уберусь.
И ушёл.
Ну, сказать, лесное зверьё не больно долго о нём плакало: взамен ему синица живо Весну привела. А Весна, - сами знаете, - всем красна. И всему лесному зверью люба. Всех утешила и всех развеселила.
А как она это сделала, о том другой сказ.
