С этой, с первой же страницы
Я начну рассказ о том,
Как жила-была лисица,
Гордая своим хвостом,
Очень длинным, шелковистым,
Удивительно пушистым
И блестевшим серебром.

Как-то в летний день погожий
Грелась, нежилась лиса,
Думая: «Ну до чего же
Всех слепит моя краса!
Здесь, в краю песков и зноя,
Первая султанша я.
Всё трепещет предо мною,
Потому что ханша я!

Предо мной ничто соседи,
Мне и тигры, и слоны,
И шакалы, и медведи
В ноги кланяться должны!»
Так лисица рассуждала,
Поднимала хвост трубой,
Но в конце концов устала
И на солнце задремала,
Восхищённая собой.

Здесь я отвлекусь немного.
Я от вас не утаю,
Что проезжая дорога
Пролегала в том краю,
И по ней купцы и ханы
Посылали караваны.

Раньше по пустыне люди
Груз возили на верблюде.
Но верблюда не впрягали
Ни в телегу, ни в арбу,
А поклажу помещали
У верблюда на горбу.

Для людей всего нужнее
Был верблюд в краю пустынь.
У него звенел на шее
Колокольчик: динь-динь-динь...

Шли верблюды, и повсюду
Раздавался этот звон...
Динь-динь-динь - шаги верблюда
Слышатся лисе сквозь сон.

Как тут быть? Лисице ясно,
Что с людьми шутить опасно,
Что ей лучше подобру
Скрыться и залечь в нору.

* * *
Караван прошёл немало,
Караван-баши устал.
Он местечко для привала,
Озираясь, выбирал.

Наконец он руку поднял:
«Дескать, всё - конец пути,
Заночуем здесь сегодня -
Лучше места не найти!»

Люди, сняв со спин верблюжьих,
На песке сложили кладь.
На кошме нехитрый ужин
Стали быстро собирать.

Появилась и лепёшка,
И баранины немножко,
Ярко вспыхнули костры
Недалёко от норы.

На кошме сидит верблюдчик,
Держит пиалу в руке.
Спутанный верблюд колючки
Ест, пасясь невдалеке.

Он жуёт свой корм колючий
И не видит в том беды.
Для верблюда нету лучше,
Нет привычнее еды.

А в норе лиса-бедняжка
В темноте вздыхает тяжко.
Что там наверху творится,
Из норы не видно ей.
Очень голодна лисица,
Грустно и обидно ей.

У лисицы сердце бьётся,
В голове её туман.
И когда же уберётся
Этот чёртов караван?

Утром, чай попив нежидкий,
Караванщики опять
Стали складывать пожитки
И верблюдов нагружать.

В это утро приключился
Случай странный и смешной:
Не на шутку расшалился
Верблюжонок озорной.

Бегал, словно угорелый,
Он, отбившийся от рук,
И кувшин из глины белой
Зацепил ногою вдруг.

У кувшина - эка жалость -
Ручка напрочь отломалась,
И от горлышка кувшина
Отскочила половина.

Караван-баши седой
Поглядел, махнул рукой:
Дескать, сломанной посуде
Нету места на верблюде!

Лиса осматривает разбитый кувшин, рисунок иллюстрация

Бросили кувшин в колючки
Очень близко от норы.
Вместо горлышка и ручки
В нём зияли две дыры.

В них влетал пустынный ветер,
Выл он, не жалея сил,
И лисицу воем этим
В страх и ужас приводил.

* * *
Над норою воет кто-то.
Время медленно идёт.
А лисице есть охота,
Ох, как подвело живот!

Сетует она в бессилье
На своё житьё-бытьё:
«Растоптали, погубили
Счастье светлое моё!

Там меня поймают люди,
Здесь я с голоду помру.
Я покину - будь что будет -
Эту тёмную дыру!»

Вылезла лиса несмело
Из норы своей на свет,
Отряхнулась, поглядела:
Пусто - каравана нет.

Пылью и песком покрыты
Почерневшие костры.
Глиняный кувшин разбитый
Громко воет у норы.

Но лисице не до шуток:
«Не верблюд, не аксакал*
Значит, вот кто трое суток
Здесь в плену меня держал!

* Аксакал - почтенный старик.

Я три дня была голодной,
Я три дня была больной,
Ты же, черепок негодный,
Потешался надо мной!

С этих пор, кувшин плюгавый,
Ты мой самый злейший враг.
Но судить, вершить расправу
Не люблю я натощак.

Я сюда приду позднее,
Отыскав сперва еду,
И тогда, короткошеий,
Счёты я с тобой сведу!»

* * *
И пошла лиса за пищей
Прочь от дома своего.
Смотрит-смотрит, ищет-ищет -
Не находит ничего.

Волоча насилу ноги,
Вдаль она идёт и вдруг
Видит: на краю дороги
Свеженький лежит курдюк.

Ей, голодной, взять бы впиться
В жир бараньего хвоста,
Но на то она лисица,
Что хитра, а не проста.

Загадки про лис (для детей)

Думает лиса в тревоге:
«Вот курдюк, но не пойму:
Просто так, вблизи дороги,
Для чего лежать ему?»

Вновь лисице грустно стало,
Вновь в душе её печаль:
Страшно ей коснуться сала,
А уйти от сала жаль.

Хитрая лисица взора
Не сводила с курдюка.
В это время волк матёрый
Прибежал издалека.

Был он голоден изрядно.
На лису глядел он жадно:
«Лисы, вы по всем законам
Нас должны встречать поклоном.
Если ж, на своё несчастье,
Позабыла ты о том,
Разорву тебя на части
Или проглочу живьём!»

Так лисица поклонилась,
Что коснулась лбом травы:
«Как могла я, ваша милость.
Позабыть, кто я, кто вы!»

Умилённый речью сладкой,
Огляделся волк вокруг,
Что-то буркнул для порядка
И застыл, увидя вдруг
Белый-белый, гладкий-гладкий,
Дивно пахнущий курдюк.

«Что же ты его не съела?
Может, здесь нечисто дело?»
«О владыка, видит бог,
Тронуть я без вас не смела
Этот лакомый кусок!»

И она, потупив очи,
Вновь отвесила поклон...
Волк, известно, грозен очень,
Но не очень-то умён.