Муравей и пчела пили воду из одной лужицы, тут они и познакомились и подружились. И неудивительно, что подружились: оба всю жизнь трудились и оба очень любили сладкое.
Но насчёт сладкого пчела была гораздо счастливее: она летала и всегда находила цветы, в которых был сладкий душистый сок. А муравей бегал по земле, цветы же расцветали высоко-высоко над его спиною, и он их не знал.
Жалко стало пчеле муравья, и она сказала:
- Я тебя угощу, мурашка! Полечу сейчас на белые цветы, на глухую крапиву, а ты что есть силы беги за мною. Я тебя подожду и окликну, ты влезешь по стеблю и наешься до отвала.
Так и сделали. Пчела потихоньку полетела, а муравей помчался по земле что было силы. Через камушки, соринки перебирается, под сухие травинки подлезает, по мелкому песочку с пригорочков скатывается, лужицы кругом обегает...
И вот прибежал он в страшное место: со всех сторон, куда ни взглянешь, торчат носом вниз длинные острые колья. И прикреплены они к толстым зелёным стволам.
Муравей остановился. Жутко ему стало. И вдруг слышит, зовёт его пчела:
- Лезь скорее наверх по этому стеблю. Это и есть глухая крапива.
- Да как я полезу, - отвечает муравей, - когда кругом острые колья? Крошечной букашечке не пробраться между ними, не то что мне, муравью.
- Прости меня, мурашка, - сказала пчела. - Я ведь знала, что у глухой крапивы на стебле такие колья, знала, да не догадалась, что у нас так получится. Но не горюй! Я полечу сейчас потихоньку на красные цветы смолки, а ты что есть силы беги за мною. У смолки стебель гладкий. Живо влезешь и наешься до отвала.
Так и сделали. Пчела потихоньку полетела, а муравей помчался что было силы. Через камушки, соринки переползает, под сухие травинки подлезает, по мелкому песочку с пригорочков скатывается, лужицы кругом обегает...
И вот прибежал он в густой лес. Кругом стоят зелёные гладкие стволы, а вверху под голубым небом алеют прекрасные цветы. Вдруг слышит, зовёт его пчела:
- Лезь скорее по атому стеблю!
Муравей и полез. Но вдруг видит - впереди, поперёк пути, липкая грязь и в ней мёртвые мошки!
Испугался муравей. Что же теперь делать? Нельзя ли обойти это опасное место? Муравей побежал по стеблю вкруговую. Видит, кругом всё та же вязкая грязь.
А пчела торопит:
- Лезь сюда поскорее!
«Может быть, попытаться? - подумал муравей. - Ведь я всё-таки не какая-нибудь мошка, я муравей!»
И он сунулся в грязь. Сунулся... и прилип! Тянет ноги к себе, а липкая грязь не пускает. Ой, как перепугался муравей!
- Увяз! Погибаю!
- Понатужься. - отозвалась пчела.- Упрись и тяни ноги что есть силы!
Муравей понатужился, потянул к себе ноги что было силы и... вытянул!
- Прости меня, мурашка, - сказала пчела. - Я ведь знала, что у смолки вокруг стебля липкий пояс, знала, да не догадалась, что у нас так получится! Но не горюй! Я полечу сейчас потихоньку на жёлтые цветы собачек, а ты что есть силы беги за мною. У собачек стебель гладкий и без всяких хитростей. Живо влезешь и наешься до отвала.
Так и сделали. Пчела потихоньку полетела, а муравей помчался что было силы. Через камушки, соринки перелезает, под сухие травинки подлезает, по мелкому песочку с пригорочков скатывается, лужицы кругом обегает...
И выбежал муравей к солнечной горе. На горе стоят сизо-зелёные стволы, а на них длинные сизо-зелёные листья. Наверху жёлтые цветы, а над ними летит пчела. Увидела муравья и зовёт:
- Лезь скорее наверх по стеблю!
Муравей быстро взбежал наверх к жёлтым цветам и уселся на лист рядом с пчелою отдыхать. Смотрит на жёлтые цветы и удивляется: «Ну и цветы! Недаром их зовут собачками, собачки и есть: кверху торчат жёлтые уши, спереди морда с надутой оранжевой губой, а книзу свешивается жёлтый хвост. Как к такому страшилищу подступиться?»
А пчела успокаивает:
- Я тебя научу.
Влезла на оранжевую губу, толкнулась головой в самую середину собачьей морды, она приоткрыла пасть, и пчела пролезла туда. Проглотила собачка пчелу! Только кончик брюшка да задние ноги торчали из её пасти.
Муравью стадо страшно: выпустят ли страшилище его милую подругу? Но пчела хоть и с трудом, но выкарабкалась.
- Ну, - сказала она, - теперь полезай ты.
Муравей влез на оранжевую губу, потолкался головой, но бес толку: не разинулась собачья пасть нисколечко! Муравей чуть не заплакал. Так есть хочется, так близко еда, а вот не достанешь!
- Прости меня, мурашка. - сказала пчела. - Я ведь знала, что у собачек цветы всегда закрыты, знала, да не догадалась, что так у нас получится.
- Я на тебя нисколечко не сержусь, - сказал муравей. - А только думается мне, неспроста так получается! Это нарочно против меня колья выставили, нарочно на стебле устроили липкий пояс, и собачий цветок нарочно закрыт. Цветам для меня, капельки сладкого и то жалко!
- А ведь это ты, пожалуй, правильно догадался! - сказала пчела.
- Но почему же для тебя-то эти жадюги ничего не жалеют? - спросил муравей.
- Я для них работаю, - сказала пчела. - Видишь, я вся в цветочной пыльце. Я её переношу на своей шубке с цветка на цветок. И так надо, чтобы у цветов были семена. За это меня цветы и любят, затем и зовут в гости и угощают. Но, верь мне, мурашка, я никак не думала, что они встретят тебя так плохо!
- Ничего, - сказал муравей, - я не летаю, шубки не ношу, пыльцы таскать не умею, значит так мне и надо!
Тут друзья расстались. Пчела полетела в свой улей, а муравей побежал е свой муравейник. Возле дома он встретил братишку, который тащил огромный кусище сахару. Братишка признался, что стащил его на даче.
Тут уж муравей поел сладкого вволю! От огромного кусища осталась только половиночка. Эту половиночку муравей помог братишке дотащить до муравейника.
Рисунки В. Константинова
