Русская гончая. Подведение итогов

На втором этапе, начавшемся после войны и длящемся до сих пор, наконец-то должное внимание было обращено и на полевой досуг гончей. И хотя уже в 20-е гг. были определены основные требования к полевому досугу гончей и выработаны правила полевых испытаний, тогда они не играли большой роли в породном разведении. Только с 1953 г., с введением бонитировки, на полевой досуг гончей было обращено должное внимание. И наряду с совершенствованием экстерьерного уровня породы началось совершенствование ее рабочих качеств.

"Создание правил полевых испытаний как полевого стандарта подружейной гончей, указывающего эталонный уровень каждого из этих качеств, а также объектов и условий для их выявления, - как справедливо замечает автор, - было трудной и сложной задачей". Основная работа развернулась здесь именно в послевоенные годы и протекает до сих пор. Достаточно указать на последнее изменение в правилах полевых испытаний, последовавшее в 1995 году, - увеличение минимума времени работы собаки на дипломы II и III степени до 60 минут. По сути, только сейчас мы разобрались наконец-то и с полевым досугом гончей. Поэтому, хотя автор и оговаривает, что сам еще не уверен в том, является ли русская гончая в полном смысле заводской породой, однако, на мой взгляд, главное уже сделано и становление нашего понятия о породе и ее охотничьих качествах окончательно выработалось. Именно поэтому в самом начале я и сказал, что только сейчас мы и можем говорить о зрелости породы русская гончая. И книга Р. Шияна, появление которой далеко не случайно, является закономерным отражением итогов этого процесса. Поэтому наибольший интерес в книге представляет анализ автором результатов работы с породой русская гончая в последние 40 - 50 лет, то есть в период, когда и была проделана вся основная работа по становлению в нашей стране породной рабочей собаки. Анализ этот, на мой взгляд, проделан блестяще. Мы ясно видим, чем сейчас является русская гончая и что нам необходимо делать с ней дальше. И это главное, что отличает книгу Шияна от других книг о гончих. Я думаю, что если в настоящее время эта книга станет настольной у каждого серьезного любителя этой породы, то в будущем она будет служить ценнейшим источником по истории русской гончей в XX в.

Заканчивает свои размышления о русской гончей автор двумя небольшими главками: "Нагонка гончих" и "С гончими на зайцев и лисиц". Этим вопросам в литературе о гончих уделено много внимания, поэтому автор не стал повторять прописных истин, а очень точно и коротко дал свое понимание сути того, что является правильной нагонкой и что такое правильная охота с подружейной гончей. Не могу не согласиться здесь с мнением автора о вредности многопрофильности для русской гончей. А то стало чуть ли не хорошим тоном в каждом пособии по охоте с отечественными породами гончих говорить об их универсальности и описывать охоту на всех животных, какие только водятся в наших лесах и полях. Собака эта все же специализированная и использовать ее по другим объектам охоты нецелесообразно и безусловно вредит породе.

Теперь, прежде чем перейти к замеченным мною неточностям, хотелось бы сказать вот о чем. Все современные авторы, касаясь истории русской охоты, делают общую ошибку. Они распространяют современные понятия и термины на предшествующие столетия, когда этих понятий и терминов-то и вовсе не было. Характерна эта ошибка и для авторов прошлого века. Отсюда и вытекают те мифические тысячелетия русской псовой охоты и соответственно русских борзых и гончих, о которых так все любят писать. Между тем гончих в Древней Руси не было вовсе. А что же было? - спросит шокированный этим утверждением читатель. Отвечу: "Псы, собаки, но не гончие". Попробую это доказать. Впервые термин "гончая" в документальных источниках встречается в Грамоте Царя Михаила Фвдоровича, посланной в 1610 г. Галицкому губному старосте П. Перелешину с приказом отбирать на Царскую псарню собак: борзых, гончих и меделянских. Очень жаль, что Р. Шиян, правильно указав на самое первое упоминание в русском языке слова "гончая", не счел нужным отметить год этой грамоты и проанализировать значение этого факта. Между тем значение его огромно. Учитывая скорость попадания нового понятия в документ, можно сделать вывод, что во второй половине XVI в. во времена Иоанна Грозного, на Руси впервые стали различать из безликой массы псов отдельные породные группы, борзых и гончих. Различие это начало проявляться еще при отце Иоанна Грозного, Василии III но оно, по всей видимости, не было еще столь разительно, чтобы появились термины, обозначавшие его. Косвенно это подтверждает описание псовой охоты Василия III, сделанное С. Герберштейном в его "Записках о Московии". Он описывает два типа собак Великого Князя.