Русская псовая борзая: легенды и быль

Практически повторилась старая история, приведшая к известной нам экспедиции в Галич и Чухлому. Но следует быть объективным и признаться в том, что новых охотников-степняков из южных и юго-восточных губерний европейской части России, в какой-то мере не устраивали даже чистокровные псовые и густопсовые борзые.

Дело в том, что степная охота отличалась от охоты в более северных и лесистых областях тем, что борзые собаки, привыкшие работать из засад и накоротке, то есть догонявшие зверя за считанные секунды, используя присущий старинным псовым бросок, не всегда были способны догнать зверя, поднимавшегося в степи значительно раньше, чем на малых полях и лесных опушках. Способностью длительного преследования эти собаки не обладали, им просто не хватало силы к дальней доскачке. Выход из этого трудного положения был найден только тогда, когда в России стали появляться первые горские (курдские) восточные борзые. Что же это были за собаки и почему они получили такую популярность?

Я не стану давать их подробного описания, но судя по нему, это были широкозадые, иногда от рождения куцые собаки, похожие на горную разновидность салюки, основным их качеством являлись очень твердые подушечки лап, приобретенные при работе на каменистой почве, хорошая увертливость, азартность при преследовании зверя и длительная доскачка за ним. Впервые горок привез в Россию М. В. Гудовин в 1807 г, из Закавказья, где в то время шла война с Ираном. Сперва этой породой явно пренебрегали, но в 1817 г. на псарне у И. А. Кологривова родился феноменальный кобель Сердечный, купленный генералом П. В. Ивашкиным. Он перенял от своего горского отца удивительный азарт преследования, способность к длительной скачке, а его подошвы были непробиваемыми, ему были не страшны гололед и острые, как ножи, осколки крепкого наста, не говоря уже о замерзшей пахоте, на которой другие борзые часто калечились и надолго выбывали из строя. От своей псовой матери он унаследовал не только сложку и стати, но и бросок. Среди борзятников России Сердечный П. В. Ивашкина был не менее знаменит, чем Зверь Г. Ф. Барятинского. С 1818 по 1823 г. он был единственным победителем садок, где бы они не происходили, да и в практической охоте не упускал любого зайца. Кроме всего, Сердечный был прекрасно одет. Свидетели его экстерьерных достоинств и работы (из числа самых азартных и состоятельных охотников) пытались приобрести щенков из его потомства, но он ничего выдающегося после себя не оставил. Тогда охотники за любые деньги стали приобретать кровных горских собак, а затем сводить их с псовыми и густопсовыми.

Турецкая кампания 1828 г, пополнила количество горок в страна, их непосредственное потомство от псовых сук, а именно Любезна А, А. Столыпина и Отрадка А. С. Хомякова в 30-е годы XIX в. повторили на садках успех Сердечного. «Надо было видеть, - писал П. М. Мачеварианов, - как господа саратовские, в подражание им смежных губерний охотники, озадаченные горками, кинулись добывать собак с вислыми ушами. Тут не было разбора: ни кровности, ни породности, ни стати, ни лада, лишь бы висели уши». Это, пожалуй, была первая дань моде. Именно этому времени мы обязаны появлению многочисленных помесей русской псовой с горской и крымской восточными борзыми, а иногда вообще неведомо с чем.

Данные о том, что этот процесс произошел только после Крымской войны 1853-1856 гг., приведенные в книге Н. Н. Челищеве, изданной в 1936 г., неверны, ибо поголовное увлечение восточными борзыми к 50-м годам XIX в. резко пошло на убыль. В этой же книге Н. Н. Челищев пытается доказать, что часть псовых и густопсовых борзых, в том числе и собаки его «Челищевской» фамильной породы остались кровными и не несут в себе ни капли восточной борзой крови. Это уже не легенда, а откровенная сказка. Версия эта выдумана полностью и опровергается тем, что предки автора гордились, что еще в 20-е годы создали свою породу с примесью куцей горки; это можно подтвердить документально.

По собранным материалам из журналов тех лет, по данным русских родословных книг о происхождении современных борзых, изданных в конце прошлого века, отчетливо видно, что кровных псовых и густопсовых давным-давно не осталось. Псовыми и густопсовыми еще в 60-е годы XIX в. называли тех собак, на которых меньше, чем на Других, сказалось прилитие крови восточных борзых. Такие собаки прежде всего сохранились в тех немногих охотах, где работа над породой велась целенаправленно, то есть путем поглотительного скрещивания, четко придерживались типа псовой и густопсовой борзой. В массе же своей поголовье собак тех лет утратило присущую старым собакам оброслость, большинство потеряло строгую затяжку ушей, их концы стали опускаться вниз (ухо с крымью) и именно эту разновидность мешаных собак стали называть чистопсовыми.