Русская псовая борзая: легенды и быль

Год 1600 можно с полной определенностью назвать годом рождения новой самобытной породы: именно тогда царь Борис Годунов, посылая посольство к персидскому шаху Абассу I, включил в число даров пару русских псовых борзых. Естественно, что шаха трудно было удивить восточными борзыми, так что посылаемые туда собаки уж наверняка резко отличались от них. Начало XVII в. в России называли Смутным временем. Лжедмитрий I, по словам современников, был заядлым псовым охотником. Есть данные, что им были приведены в Москву не только польские харты, но и чистокровные грейхаунды.

Мне трудно судить о происхождении польского хаpта, но, по свидетельству старых русских специалистов, он происходил в основном от гладкошерстных борзых Западной Европы, в ту пору еще многочисленных. Но главную роль тут, видимо, сыграл грейхаунд - в создании этой породы участвовали и восточные борзые. Можно также предполагать, что харт имел родство с лошими собаками, распространенными в Литве, и прибалтийскими клоками - потомками легендарных варяжских борзых, распространенных в давние времена по всей Северной Европе вплоть до Британских островов. Клоки, или брудастые жесткошерстные борзые, получили свое русское название за клокастую торчащую грубую шерсть и, вероятно, были близкими родственниками с вольфхаундами и дирхаундами. Польский харт в Москве был перемешан с древней псовой борзой, но он не оказал особого влияния на породу.

Видимо, русских охотников новая разновидность породы не устраивала, и по именному указу царя Михаила Романова для создания борзой части царской охоты в Москве в Галич и Чухлому было снаряжено три опытных конных псаря с приказом выделять им в помощь стрельцов и пушкарей против бояр и дворян, не желавших расставаться со своими собаками. Это сведение подтверждает то, что первые русские псовые борзые были выведены в этих местах.

В старейшей рукописной книге о борзых «Охотничьем Регуле» Христиана фон Лесина (Лесинга), датированной 1635 г., есть довольно подробное описание этих собак, но о происхождении древних псовых борзых ничего не говорится. По его словам, древняя псовая борзая обладала «длинной, висящей в закруте псовиной» и в общих чертах напоминали наших современных собак. Затем почти 70 лет о русской псовой борзой нет никаких достоверных данных, но, видимо, за этот срок породе удалось вырасти количественно и стать гораздо стабильнее. Только из документов о Северной войне 1700-1721 гг. мы узнаем, что фельдмаршал Б. П. Шереметьев успешно травил русскими псовыми борзыми зайцев и лисиц во время перерывов между сражениями.

Прошло еще четверть века, прежде чем наступил период, когда многочисленные факты о борзых вообще, а о русских псовых в частности стали сыпаться как из рога изобилия. Император Петр II почти все свое короткое царствование провел не о заботах о государстве, а в охотничьих забавах. По воспоминаниям современников, любовь к охоте переросла у него в болезненную страсть. Он даже покинул северную столицу и уехал в Москву, где в окрестностях было больше

Испанский посол герцог Де-Лирия в докладе на родину сообщал: «Царь не терпит ни моря, ни кораблей, любит псовую охоту. Я представил царю двух грейхаундов, коих нарочно выписал из Англии, и его Величество был доволен, как будто я подарил ему величайшую драгоценность». Будущая российская императрица Анна Ивановна писала из Курляндии своей тетке, царевне Наталье Александровне: «Доношу Вашему Величеству, что несколько собак сыскано, сообщите Государю братцу о сих борзых собаках, а я буду стараться еще». Видимо, в этом письме разговор шел о клоках, которые были редки, а может, и о борзых других западных пород. Сохранился документ о том, что в Измайловском зверинце в Москве, где располагалась императорская псовая охота, в 1727 г. содержали 420 разноплеменных борзых собак. А в 1733 г. когда императрицей была уже Анна Ивановна, этот список увеличился чуть не вдвое. К концу же ее царствования обеpегеpмейстеpом ее охоты был назначен казанский губернатор А. 0. Волынский, который включил в эту охоту еще 200 собственных собак.

Из переписки А. Л. Волынского, Ф. Наумова и графа С. А. Салтыкова, опубликованные через 100 с лишним лет в журнале «Охота» за 1842 г., мы узнаем, что тогда в России, кроме многочисленных русских псовых борзых, встречались брудастые: прибалтийские клоки, вольфхаунды и дирхаунды и гладкошерстные: польские хаpты и грейхаунды. Там же говорится о межпородном скрещивании. Салтыков просил Волынского прислать ему брудастую суку для вязки с польским хартом, принадлежавшим после Польши в России Зивеpту. Именно к этому периоду можно отнести и появление как в Прибалтике, так и в России курляндской борзой, произошедшей от скрещивания клоков с русской псовой с возможным незначительным добавлением польского харта.