А.Г. Буленжер, знаменитый английский герпетолог того времени, как ни старался, вообще не смог заставить жаб повитух размножаться в воде. Насколько известно, все попытки других людей повторить эксперимент тоже были безуспешными. Открытию в 1909 г. брачных мозолей у самцов третьего (!) поколения, происходящих от размножавшейся в воде пары, Каммерер не придавал большого значения. Лишь в 1919 г. он опубликовал их описание...

Примерно так же он относился и к результатам других своих опытов с земноводными. К концу своей жизни Каммерер считал, что решающее значение для доказательства наследования приобретенных признаков имеют его эксперименты с асцидией (Ciona intestinalis), которая живет на дне моря и имеет два трубковидных сифона, через которые, соответственно, всасывает и выпускает воду. Каммерер обрезал эти сифоны и обнаружил, что, регенерируя, они отрастают на еще большую длину. Чем чаще обрезали сифон, тем длиннее он отрастал, пока не становился «как длинный слоновый хобот».

Каммерер считал, что ему удалось доказать наследуемость удлинения. К настоящему времени сам факт удлинения обрезанных сифонов этой асцидии (но не наследуемость этого) считается доказанным, хотя во времена Каммерера появились статьи, где утверждалось, что и этот опыт воспроизвести не удается. Сходная ситуация возникла и с опытами Каммерера с европейским протеем (Proteus anguinus). Протей - очень любопытное земноводное, обитающее в пещерах Югославии, Албании и северной Италии и похожее на «длинную белую лапшу с ножками». Протей лишен глаз, точнее, они находятся у него в рудиментарном состоянии под кожей. Все попытки «открыть» ему глаза с помощью естественного света ничего не давали. Однако Каммерер добился этого, выращивая протеев под красным светом. Сейчас возможность этого уже не вызывает сомнений, хотя в то время казалась удивительной.

Жаба повитуха (Alytes obstetricans), фото картинка амфибии

Почти неизвестны другие опыты Каммерера с протеем (о них ничего не говорится в книге Кестлера) - разведение этих земноводных в искусственных условиях в холодном гроте. Результаты эксперимента были опубликованы в 1907 г., причем Каммерер даже предположил, что крупные размеры личинок, рождающихся при определенных условиях, связаны с поеданием ими сородичей в яйцеводах - что, как мы теперь знаем, происходит у альпийской саламандры. Особенности же размножение протея в настоящее время остаются почти неизученными - в том числе и потому, что его не удается разводить в неволе... Эти эксперименты с асцидией и протеем, казавшиеся совершенно невоспроизводимыми, а потому подозрительными современникам Каммерера, но вполне подтвержденные сейчас, заставляют по-иному взглянуть и на другие опыты этого ученого. А именно не отвергать их сразу за «невоспроизводимость». Что-то удалось повторить, что-то (пока?) нет, что-то из повторенного подтвердилось, что-то нет... Все это делает невозможным дать однозначную оценку работ ученого.

Каммерер поступил работать в виварий профессора Пржибрама в 1903 г., когда ему было 23 года. В 1904 г. он защитил диссертацию и через 2 года стал приват-доцентом Венского университета. В 1905 г. Каммерер женился на баронессе Ф. фон Видершперг, а через 2 года у них родилась дочь, которую по желанию отца назвали Лацерта (Lacerta - по-латыни ящерица). Родители воспитывали дочь в любви к животным, что было не так уж трудно: по свидетельствам очевидцев, дом Каммереров представлял собой настоящий зоопарк. Однако впоследствии, уже через много лет после смерти отца, Лацерта переехала в Австралию и ее деятельность не была связана с зоологией. Успех сопровождал Пауля не только в биологии, но и в других областях. Он снискал большую популярность как среди коллег, так и в артистической и социальной элите. Его учебник по общей биологии стал настольной книгой многих молодых ученых. В 20-е годы он был переведен и издан в СССР.

Хотя отношение к опытам и ламаркистским взглядам Каммерера со стороны коллег оставалось неоднозначным (о чем свидетельствуют многочисленные полемические статьи как в германоязычных, так и в англоязычных изданиях того времени), его авторитет как ученого был весьма высок, а в Германии его репутация сохранялась до самой смерти.

В 1904-1922 гг. работы Каммерера в одном из ведущих немецких изданий, Archiv fur Entwicklungsmechanik, занимали больше места, чем работы какого-нибудь другого биолога. Первым серьезным оппонентом Каммерера стал в 1910 г. знаменитый английский генетик Бэтсон, резко выступавший против ламаркизма. В то время Бэтсону было 50 лет, а Каммереру - 30. Бэтсон считал наследование приобретенных признаков «процессом, совершенно непостижимым». Прочитав же статью про брачные мозоли жабы-повитухи, он отреагировал на нее так: «Мы верим таким вещам тогда, когда мы вынуждены это сделать, но не раньше».