Так был ли Каммерер фальсификатором? Сомнительно. Правда, зоологу трудно представить себе столь блестящий успех в разведении использованных в его опытах видов земноводных, да еще в специально измененных условиях и на протяжении нескольких поколений. Дело в том, что размножение земноводных подвержено цикличности, связанной с сезонностью климата. Особенно это касается видов умеренной зоны, в том числе саламандр и жабы повитухи.
Поэтому, скажем, тропическую шпорцевую лягушку (Xenopus laevis) легче разводить, чем самые обычные виды, встречающиеся в Европе. Для них же одним из важнейших условий разведения является имитация сезонности (предварительная зимовка, а затем повышение температуры до определенного уровня) и привычной среды обитания. Поэтому использованное Каммерером изменение условий на крайне непривычные должно было скорее подавлять размножение, чем вести к его кардинальным изменениям.
Но, как уже было сказано, его не зря считали гением в содержании и разведении земноводных... Мы уже упоминали, что некоторые из результатов Каммерера, не связанные напрямую с идеей наследования приобретенных признаков, но, тем не менее, казавшиеся совершенно невероятными, впоследствии подтвердились. Вот еще несколько примеров. Кестлер пишет, что в 1924 г. Р.Кандлер описал пойманную в природе особь жабы-повитухи с рудиментами брачных мозолей. Препараты этих рудиментов оказались похожими на препараты Каммерера - те, которые были переданы Бэтсону и демонстрировались в Англии. А всего несколько лет назад Й.В.Арнтцен и Б.Скет обнаружили целую популяцию (а может быть, новый подвид или вид?) европейского протея с пигментированным телом и нормально развитыми глазами. Впрочем, отдельные особи с такими признаками были известны еще в прошлом веке и сейчас хранятся в Естественноисторическом музее Вены. Далее, стало известно, что обитающие в окрестностях г. Овьедо в Испании, в условиях нехватки водоемов, обыкновенные саламандры подвида Salamandra salamandra bernardezi и в природе, и в неволе рождают не личинок, а метаморфизировавших детенышей. Что же касается альпийской саламандры, то установлено, что ее личинки, извлеченные из яйцеводов матери на определенной стадии развития, дальше могут вполне нормально питаться, расти и проходить метаморфоз.
Жаба повитуха (Alytes obstetricans)
Но все эти новые находки, тем не менее, являются лишь косвенным подтверждением экспериментов Каммерера, все попытки повторить которые заканчивались неудачей. Правда, саламандр в террариуме сейчас разводят довольно часто, но не во многих поколениях. А разводить, например, протея, так и не научились.
Сам Каммерер должен был догадываться об уникальности своих опытов. И тут возникает вопрос: а почему он не проводил регулярной фиксации экспериментальных животных в качестве доказательства? Заявление о невозможности убивать животное, которое может быть последним ценным производителем, не бесспорно. Ведь получается, что много особей погибло естественной смертью или от плохих условий содержания во время войны, но и они не были зафиксированы. И почему уже в то время, когда Каммерера обвиняли в фальсификации результатов, дело ограничилось изучением (может быть запоздалым?) единственной жабы-повитухи? Не слишком ли мало для окончательного обвинения в фальсификации - самого страшного обвинения для любого исследователя? Почему после этого было не перерыть коллекцию в поисках других, может быть, все-таки сохранившихся экземпляров жаб и саламандр? Или, хотя бы, не просмотреть архивы Каммерера? Не проверить, не сохранились ли какие-нибудь записки коллег этого ученого, содержавших бы свидетельства сторонних наблюдателей о ходе экспериментов?
Все это остается загадкой. Кстати, может быть и какие-то архивы, и препараты из коллекции Каммерера существуют и теперь - и даже на территории бывшего СССР, куда он собирался переехать...
И, наконец, самый главный вопрос: наследуются ли приобретаемые признаки? Общепринятая точка зрения состоит в том, что нет, не наследуются. Однако, какой бы странной ни казалась та или иная научная теория, ее нельзя отвергать лишь потому, что она противоречит общепринятым взглядам. Догматизму не должно быть места в науке, а результаты опытов, даже самые удивительные, надо анализировать непредвзято и объективно. В этом - основная цель эмпирического познания.
С.Л.Кузьмин по мотивам книги: Koestler A.. The Case of the
